Главная страница ˃˃ Библиотека

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И РОССИЙСКИЕ МОНОПОЛИИ

 
Автор: А. Г. ГОЛИКОВ
Журнал "Вопросы истории", № 6, 1981 г.

Когда в августовские дни 1914 г. в Европе загремели пушки, ни в Берлине, ни в Вене, ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Петербурге не предполагали, что начавшаяся война продлится не дни и не месяцы, а годы; что она потребует от воюющих держав чрезвычайного напряжения их материальных и людских ресурсов; что, втягивая в свою орбиту все новые и новые государства, она приобретает характер всемирной бойни. "Вы вернетесь домой еще до того, как с деревьев опадут листья"¹ - напутствовал немецких солдат, отправлявшихся на фронт, кайзер Вильгельм II. Такие же настроения царили в начале войны и в столицах других воюющих держав. И генералы, готовясь к войне, строили свои расчеты на том, что она не будет длительной. Предполагалось, в частности, вести военные действия за счет оружия и боеприпасов, накопленных в мирное время.

Однако уже осенью 1914 г. обе коалиции стали испытывать кризис боевого снабжения. В России, как и в других воюющих державах, государственные (или, как они тогда назывались, казенные) предприятия оказались не в состоянии удовлетворить спрос, предъявленный фронтом промышленности. К началу 1915 г. нехватка вооружения и боеприпасов приняла угрожающие размеры. Встал вопрос о широком привлечении к делу производства вооружения частных фирм, и в первую очередь крупнейших металлообрабатывающих заводов страны.

Правительственные авансы, внеочередное снабжение сырьем и топливом, повышение расценок - все это создавало материальный стимул. Ничто в условиях войны не пользуется таким спросом и не приносит таких прибылей, как орудия разрушения и смерти. Российские капиталисты не могли остаться в стороне от столь прибыльного дела, каким были военные заказы. Именно монополии, опиравшиеся на металлообрабатывающую промышленность, стали основными поставщиками оружия и боеприпасов, обладателями наиболее выгодных военных заказов. За первые два года войны производительность машиностроительных заводов России увеличилась более чем в 4 раза, а стоимость их оборудования - почти в 10 раз. По данным Совета съездов представителей металлообрабатывающей промышленности² , к лету 1916 г. 39 крупных машиностроительных заводов увеличили в связи с непосредственными нуждами войны свое оборудование на 130 млн. руб. Из них 15 заводов приобрели 7 тыс. новых станков, в среднем более 460 станков на завод. Обстроились и приобрели новое оборудование и менее крупные заводы. Общая стоимость оборудования всех частных заводов, изготовляющих предметы обороны, до войны не превышавшая 100 млн. руб., приблизилась к 1 млрд.³ .

Среди активных участников исполнения военных заказов, этого "узаконенного казнокрадства"⁴ , видное место занимало монополистическое объединение, ядро которого составляли акционерные общества Коломенского машиностроительного завода и "Сормово". Оно сложилось в период предвоенного промышленного подъема в результате соглашения, достигнутого между двумя петербургскими банками - Международным и Учетно-ссудным. Предприятия имели единую администрацию, совместно выполняли заказы, финансировались одними и теми же банками. И хотя юридически Коломенское и Сормовское общества продолжали сохранять статус самостоятельных акционерных компаний, фактически они представляли единое предприятие. В годы первой мировой войны термин "Коломна - Сормово" становится широко употребительным⁵.

Объединенное предприятие возглавил горный инженер А. П. Мещерский. В прошлом технический руководитель Сормовских заводов, он с 1905 г. стал директором правления и директором-распорядителем общества Коломенского машиностроительного завода, а еще через 7 лет занял аналогичные посты в обществе "Сормово". Являясь членом правлений ряда, промышленных предприятий, подконтрольных Международному банку, членом совета этого банка и товарищем (заместителем. - Ред.) председателя Совета съездов представителей металлообрабатывающей промышленности, Мещерский был крупным организатором промышленности дореволюционной России. "Княжеского титула он не имел, но как директор Коломенского и член правления Сормовского и других металлургических заводов мог бы скупить не одно княжеское имение, - вспоминал А. А. Игнатьев. - "Как же вы, Алексей Павлович, могли, как вы говорите, зарабатывать до шестисот тысяч рублей в год?" - спросила его как-то в Париже (куда он эмигрировал в начале 20-х годов. - А. Г.) изумленная русская дама. "Как директор-распорядитель Общества коломенских заводов я получал сто двадцать тысяч рублей, как член правления Сормовского восемьдесят тысяч..." "Ну, а остальные?" "А остальные? Головой!" - улыбнувшись своими широкими челюстями, готовыми разгрызть горло любому, стоящему ему поперек дороги человеку, изрек этот широкоплечий, коренастый мужчина, сохранивший до седых волос военную выправку бывшего псковского кадета"⁶.

Все "заработки" Мещерского, особенно добытые "головой", едва ли могут быть точно определены. Но его реальные доходы были, безусловно, выше той суммы, которая привела в изумление русскую эмигрантку. Что касается его политического лица, то оно отличалось классовой определенностью. Осенью 1902 г. Мещерский, тогда директор Сормовских заводов, выступил свидетелем обвинения на суде над участниками знаменитой первомайской демонстрации, описанной А. М. Горьким в романе "Мать". Весной 1917 г. от имени крупных промышленников он приветствовал образование буржуазно-помещичьего Временного правительства, а в августе был делегирован Советом съездов представителей металлообрабатывающей промышленности для участия в контрреволюционном московском Государственном совещании. После победы Великой Октябрьской социалистической революции, стараясь избежать национализации руководимых им предприятий, Мещерский вел переговоры с Советским правительством о создании на основе Коломенско-Сормовского объединения государственно- капиталистического треста машиностроительных металлургических и вспомогательных заводов. С начала 20-х годов он эмигрант, активный враг Советской власти, член обосновавшегося в Париже контрреволюционного объединения крупных промышленников, финансистов и торговцев - "Торгово-промышленного комитета".

Другим руководителем Коломенско-Сормовского предприятия был директор- распорядитель петербургского Международного банка А. И Вышнеградский, по оценке С. Ю. Витте, "один из самых выдающихся финансистов в банковском деле"⁷. Он был сыном профессора механики, директора Петербургского технологическою института, а в 1888 - 1892 гг. - министра финансов И. А. Вышнеградского. По случаю смерти последнего в 1895 г. А. А. Половцев, государственный секретарь в бытность Вышнеградского министром финансов, записал в дневнике: "Сын бедного священника, начав карьеру с преподавания математики за крайне умеренную плату, он оставляет многомиллионное состояние, нажитое всякого рода мошенничествами, сначала при подрядах по артиллерийскому ведомству, потом при управлении Юго-Западными железными дорогами и, наконец, при всякого рода конверсиях и самых разнообразных денежных биржевых операциях под ведением его как министра финансов"⁸.

Репутация мошенника, установившаяся за Вышнеградским-старшим еще при его жизни, подтверждается рядом других свидетельств. Известный журналист и издатель А. С. Суворин утверждал, что тот одной только биржевой игрой приобрел 10 млн. руб., т. к. ему было известно заранее, "какая бумага повышается, какая понижается"⁹. В Н. Ламздорф, ближайший сотрудник министра иностранных дел Н. К. Гирса, в 1891 г. записал в дневнике: "Говорят, что во время назначения Вышнеградского министром финансов Победоносцеву было поручено принять от него присягу на честность. Теперь распространяют новую версию: полагая, что ему следует получить в его нынешнем положении дворянский герб, Вышнеградский обратился в Сенат с просьбой ему таковой изготовить. Ввиду этой просьбы ему якобы предложили в качестве герба орла с подрезанными крыльями с девизам: "II ne volera plus"¹⁰ (что можно перевести двояко: "Он больше не летает" или "Он больше не крадет"). В 1896 г., уже после смерти И. А. Вышнеградского, хозяйка модного петербургского салона А. В. Богданович отметила в своих записках, что, по слухам, его сын А. И. Вышнеградский "потребовал якобы, чтобы Английский банк выдал ему лежащие там 25 миллионов его отца. Банк потребовал, чтобы Вышнеградский представил свидетельство от правительства, что это его деньги. Он обратился за этим к Витте. Но Витте сперва доложил об этом царю, который на бумаге написал про старика Вышнеградского "великий мошенник" и велел навести справку, не окажутся ли еще и в других банках такие деньги"¹¹.

По окончании курса в университете Вышнеградский-младший поступил в министерство финансов, возглавляемое Вите, и уже в 30 лет занял пост вице-директора Особенной канцелярии по кредитной части. Перейдя на службу в частный банк, в 1906 г. он становится директором-распорядителем и директором правления петербургского Международного банка. Сохраняя тесные связи с правительственным аппаратом и придворными кругами и осуществляя в качестве директора правления банка личную унию последнего с промышленными предприятиями, финансируемыми банком, Вышнеградский возглавил правления Коломенского и Сормовского обществ. Непосредственное его участие как руководителя Международного банка в делах треста свидетельствовало о решающей роли, которую играл банк в Коломенско-Сормовском предприятии. Дружественный Международному Учетно-ссудный банк в правлениях Коломенского и Сормовского обществ представлял член правления банка Ю. И. Рамсейер.

Объединение Коломенского и Сормовского предприятий являлось конкретным проявлением тенденции к образованию в период оживления экономической конъюнктуры промышленных монополий трестовского типа. В 1911 г. Общество Коломенского машиностроительного завода совместно с парижской фирмой "Андре Ситроен" приняло участие в учреждении акционерного общества-завода в Москве по изготовлению шестерен. Эта операция давала Коломенскому обществу "двоякую выгоду... сбыт своим материалам и дешевые шестерни"¹². Финансирование учрежденного общества "Шестерня-Ситроен" взял на себя петербургский Международный банк, а директором- распорядителем стал Мещерский. Примерно в то же время Общество Коломенского завода и 5 других крупнейших отечественных машиностроительных и металлургических заводов при финансовой поддержке Международного банка участвуют в учреждении "Русского судостроительного общества" (Руссуд). Согласно договору, заключенному 2 февраля 1911 г. между обществами-учредителями, все необходимые для сборки судов на стапелях "Руссуда" материалы должны были поставляться этими шестью компаниями. За Коломенским обществом закреплялось производство дизельных двигателей, фасонного литья и стали высокого сопротивления. Мещерский был избран в состав правления "Руссуда", а директор-распорядитель "Руссуда" Н. И. Дмитриев стал директором правления общества "Шестерня-Ситроен". Таким образом, между тремя предприятиями, финансируемыми одним банком, сложились личные и производственные унии. Н. И. Дмитриев был талантливым инженером. Начало его известности восходит к 1908 г., когда в России получила распространение книга "Судостроительные заводы", одним из авторов которой он являлся. Став заведующим судостроительным цехом Адмиралтейского завода, Дмитриев быстро сделал карьеру. Перед Февральской революцией он был директором-распорядителем Николаевских заводов, членом правлений многих других предприятий, имел собственный дом на Кадетской линии Васильевского острова в Петрограде, его ежемесячные оклады выражались в тысячных суммах¹³. Ввод людей такого рода в руководство монополий позволял их правлениям принимать при необходимости оперативные решения, которые были оправданы в научно-техническом отношении и одновременно повышали доходы капиталистов за счет применения новейших достижений техники.

Накануне первой мировой войны Общество Коломенского завода в дополнение к собственному производству сельскохозяйственных машин и орудий (молотилки, веялки, торфяные прессы, локомобили и пр.), которые оно сбывало через подконтрольное ему торговое товарищество "Работник", создает производственную базу этого товарищества. В 1910 г. учреждается "Анонимное общество земледельческих машин и орудий в Рязани" с правлением в Париже и заводами в Рязани и Александровске (Екатеринославской губернии). Держателем контрольного пакета акций Анонимного общества и представителем в России его правления стало товарищество "Работник", фактическим владельцем которого являлось общество Коломенского машиностроительного завода. Должность председателя правления товарищества занимал Мещерский, а в числе крупнейших акционеров значился Международный банк¹⁴.

Коломенский и Сормовский заводы, подобно большинству крупнейших российских металлообрабатывающих предприятий, представляли собой многопрофильные комбинаты. На Коломенском машиностроительном заводе производились паровозы, вагоны, речные суда, дизельные двигатели, мосты и железнодорожные конструкции, сельскохозяйственные машины и орудия. Коломенскому обществу принадлежал Кулебакский металлургический завод, работавший на собственной железной руде. О широте ассортимента изделий общества "Сормово" свидетельствовало уже само название компании - Общество железоделательных, сталелитейных и механических заводов. В Сормове производились суда и паровозы, вагоны и мосты, пушечные поковки и броневые листы, артиллерийские снаряды и принадлежности военного обоза.

Изменение под влиянием войны экономической конъюнктуры потребовало перевода металлообрабатывающих предприятий на выпуск новой для них продукции. Получение кредитов, необходимых для переоборудования заводов, усиливало связи между промышленными предприятиями и банками. Разрыв сложившихся до войны хозяйственных связей между отдельными районами страны, прогрессирующее сокращение коммерческих перевозок сделали насущно необходимым создание комбинированных предприятий, объединяющих смежные виды производства. Эти стержневые процессы экономического развития России в годы первой мировой войны и отразила история Коломенско-Сормовского объединения.

Если до войны основным видом продукции Коломенского и Сормовского обществ был подвижной состав для железных дорог, то уже за первые полтора года войны около 70% от общей суммы заказов, принятых Обществом Коломенского завода, были выданы военным и морским ведомствами¹⁵. Отпуск изделий по введенному в эксплуатацию в 1916 г. снарядному отделу равнялся уже в этом году сумме продаж по таким традиционным для предприятия отделам, как паровозный и вагонный, вместе взятые¹⁶. Отпуск изделий по снарядному и ковочному (производство пушечных и снарядных поковок) отделам Сормовских заводов составил в том же году 65% от общего отпуска изделий компании, в 2,5 раза превысив сумму отпуска по паровозному и вагонному отделам¹⁷. Кроме заказов артиллерийского ведомства, Коломенское и Сормовское общества изготовляли подвижной состав для военно-полевых железных дорог, стальные отливки для судов, пулеметные двуколки, походные кухни, ступицы для колес военного обоза, станки для автоматического изготовления колючей проволоки, кипятильники для воды и многое другое.

Освоение новых для предприятий видов изделий (в частности, в Коломне до войны не изготовлялись снаряды) требовало создания соответствующей производственной базы. Приняв весной 1915 г. заказы на производство и поставку взрывателей и гранат, правление общества Коломенского завода приобрело Бачмановский завод товарищества "Эмиль Липгарт и К°" с тем, чтобы на его базе оборудовать снарядную мастерскую. Одновременно велись работы по расширению снарядного отдела в Сормове. Представляя собой "мощную хозяйственную организацию с производительностью, равной почти 50% всей металлообрабатывающей промышленности Московского района"¹⁸, Коломенско-Сормовское объединение широко использовало внутреннее разделение труда и производственную кооперацию. Изготовление взрывателей начиналось в Коломне, а завершалось на заводе общества "Шестерня-Ситроен" в Москве, где делались ударники и производилась окончательная сборка и упаковка взрывателей¹⁹. Кроме того, общество поставляло шестерни для нужд Коломенского и Сормовского обществ, а Коломенский завод, намечая изготовить 300 токарных и револьверных станков, планировал поставить часть этой партии "Шестерне-Ситроену". Ступицы к колесам военных обозов Коломенское общество производило совместно с товариществом "Работник"²⁰.

Для исполнения заказа на изготовление 600 тыс. 6-дюймовых гранат казенного образца правление Общества Коломенского завода привлекло другие предприятия. Головки и запальные стаканы делал Харьковский паровозостроительный завод, детонаторные трубки - завод компании "Зингер" в Подольске, штампованные стаканы - Сормовский завод²¹. Металл они получали с Кулебакского завода. Как отмечала в своем докладе комиссия Заводского совещания Московского района, обследовавшая летом 1916 г. Сормовские заводы, "в связи с развившейся и окрепшей производительностью Бачмановского завода (до 2500 гранат в день), завод (Сормовский. - Л. Г.) должен увеличить выпуск штампованных стаканов, однако этот выпуск находится в зависимости от поступления заготовки с Кулебакского завода, последний же, в свою очередь, будет зависеть от снабжения завода чугуном для мартеновских печей"²².

Так как в годы войны возникли трудности со снабжением сырьем и топливом, крупнейшие металлообрабатывающие предприятия страны перешли от долгосрочных контрактов на их поставку к созданию собственной топливно-сырьевой базы. В докладах правлений общим собраниям акционеров подчеркивалась необходимость застраховаться от "особенно резких случайностей топливного и металлического рынков"²³. По ходатайству Центрального военно-промышленного комитета Совет министров предоставил министру торговли и промышленности право в исключительных случаях разрешать акционерным обществам приобретать недвижимое имущество независимо от существовавших в уставах этих обществ ограничений²⁴. Первым шагом Коломенского и Сормовского обществ в этом направлении явилась покупка расположенных на Урале Белорецких железоделательных заводов. Летом 1916 г. в целях обеспечения своих предприятий чистыми сортами чугуна, необходимыми для производства артиллерийских поковок, оба общества совместно приобрели контрольный пакет акций Общества Белорецких железоделательных заводов Пашковых. На состоявшемся в Москве 13 июля 1916 г. собрании акционеров этого общества директорами его правления были избраны Мещерский, Вышнеградский и Рамсейер. "Теперь, - констатировала "Финансовая газета", - Сормово и Коломенский завод совместно приобрели Белорецкие заводы,.. только что переоборудованные, соединенные с общей рельсовой сетью,.. и обеспечивают себя таким образом чугуном прекрасного качества... По осуществлении данной комбинации оба завода, объединенные в своей деятельности, будут представлять собой один из самых больших машиностроительных заводов России"²⁵. 19 августа чрезвычайные собрания акционеров общества Коломенского машиностроительного завода и "Сормово" официально закрепили эту сделку²⁶.

В докладах, представленных правлениями компаний собраниям, сообщалось также о переговорах, которые вели правления относительно приобретения "известной части паев и акций соответствующих предприятий для получения такого же главенствующего значения в некоторых каменноугольных и доменных предприятиях", а также о намерении "купить некоторые лесные имения"²⁷. Подобный способ информирования акционеров о планах дальнейшего развития предприятия объяснялся остротой и сложностью борьбы, которая велась между монополистическими группировками с целью приобретения тех или иных промышленных предприятий. Если при приобретении Белорецких заводов Коломенско-Сормовскому предприятию сопутствовал успех, то в борьбе за Выксунские горные заводы оно потерпело поражение. Общество Выксунских горных заводов, издавна связанное с Коломенским обществом производственными и личными униями, было закрыто в октябре 1915 г. как семейное предприятие германских подданных Лессингов. Ему принадлежали металлургические заводы и лесные имения в Нижегородской, Тамбовской и Владимирской губерниях. Ликвидация дел была возложена на особое правление, составленное на паритетных началах из представителей прежнего правления и ведомств. В него вошли: Мещерский, секретарь совета Международного банка А. Е. Шайкевич, директора правления "Сормово" В. П. Ивицкий и Н. Н. Сиренко. Официально назначенная особым правлением продажная цена заводов (4,9 млн. руб.) была, по оценке столичной прессы, ниже стоимости одного только принадлежавшего предприятию строевого леса.

К назначенному для торгов сроку, 1 апреля 1916 г., поступило лишь одно заявление - от отставного полковника Н. Е. Панафадина²⁸ с согласием приобрести заводы за назначенную особым правлением цену с дополнительной оплатой 700 тыс. руб., не вошедших в общую оценку активных статей. Особое правление высказалось за продажу предприятия на названных условиях, однако министр торговли и промышленности "не признал возможным утвердить состоявшееся постановление особого правления". На 20 июля 1916 г. были назначены новые торги. На этот раз конкурентами Коломенского и Сормовского обществ, решивших учредить для покупки Выксунских заводов акционерное общество сталелитейных, железопрокатных и механических заводов "Выкса" (акционерный капитал которого в 10 млн. руб. предполагалось распределить в равных долях между Коломенским и Сормовским обществами и банковской группой в составе Международного, Учетно-ссудного и Русско-Азиатского банков²⁹), выступили товарищество "И. Стахеев и К°", "Московское военно-промышленное товарищество 1915 года" (П. П. Рябушинский), Общество механических и трубочных заводов "Пролет" и американская группа "Вандероильт и К°". И хотя особое правление решило продать заводы учредителям "Выксы" на условиях, "тождественных с предложенными Н. Е. Панафидиным в его первом заявлении", правительство не утвердило эту сделку. Не без основания обвинив членов особого правления в личной заинтересованности, оно высказалось за передачу Выксунских заводов министерству путей сообщения, которое привлекло затем к их совместной эксплуатации товарищество "И. Стахеев и К°"³⁰.

Включение Белорецких заводов в состав Коломенско-Сормовского объединения существенно укрепило производственную базу последнего. Белорецкую группу составляли Белорецкий чугуноплавильный, железоделательный и прокатный, Тирляндский листопрокатный и Узянский чугуноплавильный заводы, находившиеся в Верхнеуральском уезде Оренбургской губернии. Возглавляемое новым правлением, опиравшимся на финансовые ресурсы Международного банка, собрание акционеров Белорецкого общества уже в августе 1916 г. приняло решение приобрести участок земли в Оренбургской губернии под названием "Пустошь первая магнитная" с тем, чтобы на рудном месторождении горы Магнитной построить металлургический завод. В 1917 г. правление Белорецкого общества вело переговоры о покупке расположенного неподалеку Катав- и Юрюзань-Ивановского горнозаводского округа, принадлежавшего князю Белосельскому-Белозерскому. В округ входила восточная часть богатого Бакальского железорудного месторождения. Здесь же имелись залежи мергеля, пригодного для производства цемента. 240 тыс. дес. (при общей площади округа в 280 тыс. дес.) находились под лесом. Производительность Катав-Ивановского завода составляла 2 млн. пудов чугуна в год. Кроме того, имелись 15-тонная мартеновская печь и цементная фабрика. "По объединении обоих округов количество получаемого Белорецким обществом чугуна почти удвоится, а производство стали может быть значительно усилено", - говорилось в докладе правления Белорецкого общества собранию акционеров, состоявшемуся 30 ноября 1917 г. под председательством директора-распорядителя Общества Мещерского. Собрание утвердило предложение правления о приобретении Белорецким обществом Катав- и Юрюзань-Ивановского округа. Одновременно было решено увеличить акционерный капитал общества Белорецких заводов с 12,25 до 32 млн. руб.³¹ .

Роль Международного банка в покупке Белорецким обществом Катав- и Юрюзань- Ивановского горного округа прослеживается благодаря сохранившемуся тексту проекта договора между Белорецким обществом и князем Белосельским-Белозерским, составленного в октябре 1917 г. В уплату за округ князь должен был получить акции Белорецкого общества, депонированные в Международном банке. При этом специально оговаривалось, что князь письменно обязуется не продавать и не передавать эти акции кому бы то ни было без согласия банка до 1 мая 1919 г.³² . Укрепив металлургическую базу объединения путем приобретения, а затем расширения Белорецкого общества, правления Коломенского и Сормовского обществ предприняли шаги по развитию группы подконтрольных им предприятий как треста прежде всего металлообрабатывающих заводив.

Важнейшим из них была совместная покупка контрольного пакета акций Русского общества артиллерийских заводов в Царицыне. Эти заводы по своему профилю и оборудованию дополняли существовавшие в Коломне и Сормове производства, в особенности выдвинувшееся в годы войны на первый план исполнение заказов военного ведомства. Они располагали мощным кузнечно-прессовым оборудованием, предназначенным для производства наиболее крупных и ответственных поковок (стволов орудий крупного калибра, коленчатых валов для двигателей внутреннего сгорания и пр.), а также станками для механической обработки орудий и поковок крупнейших размеров. Расположенные на Волге вблизи Донецкого бассейна, Царицынские заводы могли быть легко обеспечены как твердым, так и жидким топливом. На заводах предполагалось развить металлургическое и механическое производство для изделий, требующих высококачественной стали, поставщиком чистых древесноугольных чугунов для которой должны были стать Белорецкие заводы. Состоявшиеся 1 сентября 1917 г. общие собрания акционеров Коломенского и Сормовского обществ уполномочили правления заключить соглашения с держателями акций Русского общества артиллерийских заводов в Царицыне об обмене одной акции Коломенского общества и одной акции общества "Сормово" на три акции Царицынского общества³³.

Присоединение Царицынского предприятия к "Коломне - Сормово" было подготовлено всем ходом развития этой кампании. Русское акционерное общество артиллерийских заводов в Царицыне было учреждено осенью 1913 г.³⁴. Его финансирование осуществляли Международный и Учетно-ссудный банки, а техническую сторону обеспечивала английская фирма "Виккерс". Предполагалось, что в Царицыне будут выпускаться главным образом орудия крупного калибра для военных судов. Согласно контракту, заключенному в сентябре 1913 г. между Русским акционерным обществом артиллерийских заводов и морским министерством, последнее обязывалось снабжать общество в течение 10 лет заказами на орудия в пределах установленной производительности завода. В контракте оговаривалось, что казенные заводы могли получать заказы лишь в размере, не превышавшем их обычной производительности, а передача заказов другим частным предприятиям должна была производиться морским министерством по ценам, не выше заявленных обществом³⁵ . Оборудование Царицынских заводов планировалось закончить к 1 сентября 1915 г. Однако сроки строительства были нарушены, и выполнение принятых обществом заказов велось на предприятиях фирмы "Виккерс" в Англии или распределялось правлением среди отечественных компаний. Получив летом 1915 г. заказ на изготовление 2500 трехдюймовых пушек, Русское общество артиллерийских заводов ограничило свое участие в его исполнении передачей 77 станков Сормовским заводам, распределив весь заказ между заводами Сормовским, Петроградским металлическим и Лесснер. За посредничество Царицынское общество получило по 700 руб. с каждого изготовленного орудия³⁶.

Особым совещанием по обороне государства еще весной 1916 г. был поставлен вопрос о приобретении Царицынских заводов в казну³⁷. Однако на состоявшемся 8 августа 1917 г. очередном общем собрании акционеров Русского общества артиллерийских заводов в Царицыне, три четверти акций в котором представили Международный и Учетно-ссудный банки и фирма "Виккерс", было констатировано, "что предполагавшийся переход в казну Царицынского завода окончательно решен в отрицательном смысле". На этом же собрании был избран новый состав правления Общества. В него вошли Мещерский, Вышнеградский, М. С. Плотников (директор правлений Учетно-ссудного банка и "Сормово")³⁸. Именно этот состав правления осуществил сделку по продаже заводов. Что касается несостоявшегося перехода Царицынских заводов в руки государства, то эта история еще нуждается в специальном изучении. Несомненно, однако, что в данном случае государство не стало действовать вразрез с интересами капиталистов. Имея гарантированную правительством прибыль, хозяева Русского акционерного общества артиллерийских заводов в Царицыне не стремились к передаче своего предприятия в казну.

Симптоматичен факт вхождения в состав правления Царицынских артиллерийских заводов Плотникова. По свидетельству представителя Путиловского и Невского заводов при морском министерстве отставного генерал-майора Г. Ф. Шлезингера, сделанному им в морской следственной комиссии, Плотников пользовался исключительным влиянием в морском ведомстве, для исполнения заказов которого и строились Царицынские заводы. "Я думаю, не ошибусь, - показал Шлезингер, - если скажу, что раздача ведомством разных заказов фирмам производилась если не с его согласия, то с его ведома. Во всяком случае, я думаю, что если Плотников не захотел бы передачи какого-либо заказа той или иной фирме, он мог бы это сделать"³⁹.

На собраниях акционеров Коломенского и Сормовского обществ 1 сентября 1917 г., когда был решен вопрос о покупке Царицынских заводов, получило одобрение и совместное приобретение ими предприятия Пермского лесопромышленного общества (лесопильного завода, ящичной фабрики в Перми и лесных концессий, расположенных на Каме и ее притоках), позволявшее снабжать заводы "Коломна - Сормово" лесными материалами для вагоностроения и топливом. Одновременно акционерам было доложено о переговорах, которые вели правления с целью получения контрольного пакета акций большого металлургического предприятия. Компания, с которой велись переговоры, не называлась. Было лишь сказано, что ей надлежало снабжать заводы Коломенского и Сормовского обществ металлом, главным образом в виде стальных болванок и заготовок. Сведений о том, удалось ли руководителям Коломенско-Сормовского предприятия получить контрольный пакет акций этого предприятия, нет. Известно лишь, что три месяца спустя, 2 декабря 1917 г., был решен вопрос о совместном приобретении контрольного пакета паев расположенного в Ардатовсжом уезде Нижегородской губ. Ташинского железоделательного завода. Председателем правления товарищества Ташинского завода был все тот же Мещерский⁴⁰ .

Так в годы первой мировой войны вокруг Коломенского и Сормовского обществ сложился трест металлургических, машиностроительных и вспомогательных предприятий, подконтрольных петроградским Международному и Учето-ссудному банкам. В 1917 г. на предприятиях объединения работало около 60 тыс. человек⁴¹.

Военные заказы приносили невиданные прибыли предприятиям-исполнителям. Акционерам Русского общества артиллерийских заводов в Царицыне уже по итогам первого операционного года был выдан дивиденд в 2,5% на акционерный капитал компании в 25 млн. руб., хотя сами заводы еще не были даже построены. Следующий операционный год компания также окончила с прибылью. Сумма авансов по полученным этой компанией заказам за первые два года бездеятельности ее заводов составила 11,5 млн. руб.⁴² . Несмотря на то, что заводы в Царицыне так и не были достроены (вероятно, по этой причине директор заводов В. П. Ивицкий, член правлений Коломенского и Сормовского обществ, постоянно жил в Петрограде), они продолжали получать военные заказы. Когда летом 1917 г. возник вопрос о заказе Царицынским заводам на обновление орудий морского ведомства, последнее, отметив неготовность предприятия к его исполнению и значительное превышение заявленных им цен по сравнению с ценами, предложенными, например, Обуховским заводом, сочло тем не менее возможным "согласиться с ними ввиду отсутствия других заводов, способных выполнить ремонт означенных орудий". Обществу Русских артиллерийских заводов был выдан аванс в 65% от суммы заказа без обеспечения⁴³.

Еще выше была прибыльность действовавших с полной загрузкой производственных мощностей предприятий "Коломна - Сормово". Общество Коломенского машиностроительного завода, являвшееся единственным в России поставщиком подвижного состава для военно-полевых железных дорог, возбудило в марте 1916 г. ходатайство о выдаче ему оставшихся двух третей (сверх полученного аванса 1/3 суммы) стоимости заказа на 60 паровозов с тендерами и 240 вагонов-платформ, которые Общество, согласно договору от 8 декабря 1915 г., должно было поставить в апреле - июне 1916 г. Это мотивировалось тем, что общество закупает топливо и сырье для всех имеющихся у него заказов без их разделения. Просьба была удовлетворена. В апреле 1916 г. Коломенским обществом был получен заказ на 2400 пулеметных двуколок образца 1914 г. для четверной упряжки с колесами, запасными частями и принадлежностью по цене 950 руб. (150 руб. в счет расширения оборудования завода и 800 руб. - в стоимость двуколки), а всего на сумму 2280 тыс. руб. Цена эта, наименьшая из показанных запрошенными заводами, на 52% превышала цену последнего заказа на такие же двуколки, равнявшуюся 625 руб.⁴⁴. Только представленная в официальном балансе и подлежавшая налоговому обложению чистая прибыль Общества Коломенского машиностроительного завода составила за 1916 операционный год почти 7,5 млн. руб. при акционерном капитале в 15 млн. руб., превысив максимум за 1913 г. в 3 с лишним раза. Общество "Сормово" показало в балансе за 1916 г. чистую прибыль в 10,5 млн. руб. при акционерном капитале также в 15 млн. руб., что превысило довоенный максимум (1904/5 операционный год) более чем в 4 раза.

В года первой мировой войны в России, как и в других воюющих государствах, гигантски возросли роль и значение банков в хозяйственной жизни страны. Широкое участие частнокапиталистических предприятий в исполнении военных заказов было бы невозможно без мобилизации финансовых ресурсов, аккумулированных в банках. Этот процесс отразили показатели балансов предприятий Коломенско-Сормовской группы⁴⁵. Обращает на себя внимание прежде всего стремительный рост кредита компаний. Сумма, показанная в графе "кредиторы" баланса общества "Сормово" за 3 военных года (1914 - 1916), возросла почти в 3 раза, по балансу Общества Коломенского завода - в 3,5 раза. Заемный капитал Коломенского общества достиг в 1916 г. 40 млн. руб., или 267,6% к акционерному капиталу компании. В свою очередь, банки были отнюдь не бескорыстны, вкладывая капиталы в промышленные предприятия. Тольэд за гарантию реализации выпуска акций промышленной компании - основной путь покрытия расходов по расширению ее предприятия или по модернизации - банки получали, как правило, 10% от гарантируемой суммы. Нетрудно подсчитать, что если Коломенское и Сормовское общества за время войны дважды увеличивали свои акционерные капиталы в связи с приобретением Белорецких, а затем Царицынских заводов в общей сложности на 25 млн. руб. каждое, то лишь реализация новых выпусков их акций должна была принести банкам 5 млн. руб. При этом акции предприятий с устойчивой прибылью (а именно такими являлись заводы Коломенско-Сормовской группы) поступали в продажу по цене, значительно превышавшей их номинальную стоимость.

Но если выпускную цену акций устанавливало правительство, то биржевой курс находившихся в обращении акций определялся конъюнктурой фондового рынка. А она была исключительно благоприятна для спекулятивных операций с дивидендными бумагами металлообрабатывающих предприятий. По данным, опубликованным в изданиях министерства финансов в январе 1917 г., официальный курс акций Общества Коломенского машиностроительного завода с 1914 по 1917 г. повысился на 282%, Общества Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода - на 251%, Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов (бывш. "Парвиайнен и К°") - на 237%. Акционерного общества механических гильзовых и трубочных заводов П. В. Барановского - на 211%. Для сравнения укажем, что за тот же период курс акций нефтяных трестов возрос соответственно на 216% (товарищество "Братья Нобель") и на 192% ("Русское товарищество "Нефть")⁴⁶. Кроме того, банки являлись держателями крупных пакетов акций финансируемых ими предприятий и как акционеры получали дивиденды, перешагнувшие в годы войны 10-процентную отметку к величине акционерного капитала компании. По итогам 1916 операционного года, акционеры Коломенского общества получили на каждую акцию номинальной стоимостью в 125 руб. дивиденд в 17,5 руб.; иными словами, сумма, выданная в дивиденд, составила 14% от величины акционерного капитала компании. Для Сормовского общества, имевшего сторублевые акции, эти цифры равнялись соответственно 17,5 руб. и 17,5%⁴⁷.

В то же время капиталисты оказывались "бессильными", когда требовалось найти средства для выдачи заработной платы рабочим. 13 мая 1917 г. Особое совещание по обороне государства рассматривало ходатайство общества "Сормово" о срочном увеличении авансов по ряду полученных Обществом заказов "ввиду испытываемой обществом острой нужды в наличных денежных средствах для расчетов с рабочими, ближайший платеж которым предстоит 15 мая". Ходатайство было удовлетворено⁴⁸. Сумма дополнительной авансовой выдачи должна была составить около 9 млн. рублей⁴⁹. В начале сентября в связи с угрозой локаута Особое совещание вновь обсуждало вопрос об истощении оборотных средств "целого ряда работающих на оборону заводов, в том числе таких крупных, как заводы общества "Сормово"; на основании решения Совещания правлению Сормовского общества было отпущено "из военного фонда, по смете главного артиллерийского управления, 8000000 руб. в виде беспроцентной ссуды, с погашением из ближайших платежей по имеющимся заказам"; кроме того, за изделия, сданные за период с 1 марта по 1 сентября, обществу было доплачено 6 млн. руб.⁵⁰.

Стремясь максимально использовать выгодную военную конъюнктуру, капиталисты отдавали себе отчет в том, что война не может продолжаться вечно. Поэтому уже примерно со второй половины 1916 г. руководители паровозо- и вагоностроительных предприятий вновь начинают проявлять интерес к заказам железнодорожного ведомства. По расчетам министерства путей сообщения, в 1917 - 1921 гг. необходимо было построить 20 тыс. верст путей с соответствующим обеспечением их подвижным составом. Кроме того, только для замены устаревшего подвижного состава ежегодно требовалось 2530 паровозов, 4857 пассажирских и 69 тыс. товарных вагонов⁵¹. По данным синдиката "Продвагон", в который входили Коломенское и Сормовское общества, их участие в осуществлении этой программы должно было выразиться в изготовлении 1 тыс. паровозов и 15 тыс. вагонов на строившихся для этой цели при Кулебакском заводе паровозо- и вагоностроительных мастерских, а также в производстве 51 тыс. вагонов непосредственно на Коломенском и Сормовском заводах. Исполнить эти заказы планировалось в течение 1918 - 1922 гг.⁵² . Чтобы "вызвать к жизни новый Кулебакский паровозо- и вагоностроительный завод", министерство путей сообщения приняло решение оказать ему "вспомоществование от казны" путем выдачи аванса в размере 13,5 млн. руб. и других "больших льгот"⁵³ .

После победы Октябрьской революции руководители Коломенско-Сормовского предприятия стали на путь явного и скрытого саботажа по отношению к Советской власти. В специальном письме от 20 ноября 1917 г. за подписью Мещерского заводоуправлениям предлагалось с 10 декабря остановить производство до тех пор, "пока внутри заводов не будет прекращена политическая борьба"; возобновление работы предприятий обусловливалось также повышением цен на исполняемые заказы, возобновлением "правильной работы банков, снабжением заводов средствами от казны"⁵⁴.

Социалистическая революция лишила процесс капиталистической монополизации промышленности питательной почвы. Однако ход его не мог прекратиться сразу. Не веря в прочность новой власти, капиталисты не спешили расстаться со своими планами. Более того, они стремились опереться при случае на новую власть в борьбе с конкурентами. В ноябре 1917 - апреле 1918 г. Советское правительство вело переговоры с группой капиталистов, возглавляемой Мещерским, о создании на базе Коломенско- Сормовского объединения государственно-капиталистического треста⁵⁵. Со стороны Советской власти это была попытка использовать достигнутый в этом монополистическом объединении уровень концентрации и обобществления производства в целях строительства социалистической экономики. В условиях продолжавшейся войны и разрухи государственно-капиталистическая форма давала в руки Советской власти уже готовый учетно-контрольный и технический аппарат, позволяла использовать технические и административные способности буржуазных специалистов.

В ходе переговоров Мещерский выдвинул проект создания треста, организованного в форме акционерной компании с капиталом в 1,5 млрд. руб. "На началах полного слияния" в него должны были войти Коломенское, Сормовское, Белорецкое, Пермское лесопромышленное и Ташинское общества, Общество Брянского завода, Общество Выксунских горных заводов, Новороссийское общество, Русско-Бельгийское металлургическое общество, Харьковский паровозостроительный завод Русского паровозостроительного и механического общества, Общество Симских заводов, Южно- Уральский вагоностроительный завод, Луганский паровозостроительный завод общества Гартман, Инзерское общество, Комаровское общество, Златоустовский горный округ, Общество трубопрокатных заводов (бывш. Шодуар), завод Гантке в Екатеринославе, тормозной завод Вестингауза в Петрограде, Общество Екатерининских каменноугольных копей, Общество Воскресенских антрацитовых копей, каменноугольное общество Берестовской балки. По расчетам авторов проекта, по-видимому, несколько заниженным, трест должен был сосредоточить до 75% отечественного паровозостроения и до 50% вагоностроения.

Попытка Мещерского воспользоваться переговорами с Советским правительством для расширения руководимой им группы предприятий встревожила определенные монополистические круги. Совет синдиката "Продвагон" в апреле 1918 г. обратился в ВСНХ со специальной памятной запиской, в которой указывалось, что в случае осуществления проекта Мещерского "целый ряд крупнейших предприятий будут обращены к обслуживанию сравнительно небольшого ядра предприятий, руководимых автором проекта... Согласно постановлениям проекта присоединяемые предприятия практически не сливаются в единое новое установление, а собственно поглощаются обществами Коломенского и Сормовского заводов"⁵⁶.

В связи с саботажем капиталистов и их противодействием введению на предприятиях рабочего контроля СНК РСФСР в апреле 1918 г. принял решение отвергнуть проект Мещерского и провести национализацию заводов. 29 июня 1918 г. Президиум ВСНХ принял постановление о национализации заводов, входящих в финансовую группу "Сормово - Коломна" (предприятия обществ Коломенского, Сормовского и Белорецких заводов, а также товарищества Ташинского завода)⁵⁷. Том же постановлением им присваивалось название "Объединенные национальные машиностроительные заводы "Сормово - Коломна". В ноябре в это объединение были включены Бежицкий, Мытищинский, Рыбинский, Тверской и Радицкий заводы. Группа "Сормово - Коломна" стала называться "Государственные объединенные машиностроительные заводы" (ГОМЗ). Так в результате национализации был создан трест машиностроительных заводов - одно из первых крупных социалистических предприятий в машиностроительной промышленности Советской России.
__________________________________________________________

¹ Такман Б. Августовские пушки. М., 1972, с. 182.
² Членами съездов являлись предприятия с акционерным капиталом не менее 2 млн. руб. и числом рабочих не менее 1 тыс. Эта организация российской монополистической буржуазии призвана была стать "представительством самого крупного капитала и исключительно его" (Финансовая газета, 29.II.1916).
³ Бовыкин В. И., Тарновский К. М. Концентрация производства и развитие монополий в металлообрабатывающей промышленности России. - Вопросы истории, 1957, N 2, с. 21.

⁴ Ленин В. И. ПСС. Т. 34, с. 173.
⁵ См. подробнее Голиков А. Г. Образование монополистического объединения "Коломна - Сормово". - Вестник Московского, университета серия история, 1971, N 5.
⁶ Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю. Т. 2. М. 1950, с. 365.
⁷ Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 1. М. 1960, с. 143.

⁸ Из дневника А. А. Полежаева, 1895 - 1900 гг. - Красный архив, 1931, т. 3(46), с. 110.
⁹ Дневник А. С. Суворина. М. - Пг. 1923, с. 27; см. об этом также Ламздорф В. Н. Дневник. 1891 - 1892. М. - Л. 1934, с. 278.
¹⁰ Ламздорф В. Н. УК. соч., с. 84 - 85.
¹¹ Богданович А. В. Три последних самодержца. Дневник. М. - Л. 1924, с. 202.
¹² ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 1079, лл. 168 - 169. За Коломенским обществом закреплялось исключительное право поставки "всех потребных для производства нового завода шестерен в черном виде". В свою очередь, готовые шестерни должны были отпускаться Коломенскому предприятию заводом общества "Шестерня- Ситроен" с 20-процентной скидкой.

¹³ Крылов А. Н. Воспоминания и очерки. М. 1956, с. 302 - 303.
¹⁴ Измайловская Н. М. Русское сельскохозяйственное машиностроение. М. 1920, с. 106 - 109.

¹⁵ ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 4, д. 75, лл. 84 - 86.
¹⁶ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2146, л. 9.
¹⁷ Там же, ф. 323, оп. 1, д. 2192, л. 12.
¹⁸ ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 4, д. 74, л. 28об.
¹⁹ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2112, л. 413.
²⁰ ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 4, д. 75, лл. 128 - 129.
²¹ Там же, л. 107. Журналы Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства (Особое совещание по обороне государства). 1915 - 1918 гг. Журналы Особого совещания по обороне государства. 1915. М. 1975, с. 541 (далее - Журналы Особого совещания по обороне государства).
²² ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 4, д. 4, л. 109.
²³ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2144, л. 1; ф. 323, оп. 1, д. 32, л. 8об.

²⁴ Финансовая газета, 9.I.1916.
²⁵ Там же, 14.VII.1916.
²⁶ Там же, 20.VIII.1916.
²⁷ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2144, л. 1об.; ф. 323, оп. 1, д. 32, л. 3об.
²⁸ Член совета Международного банка, директор правления ряда финансируемых банком предприятий, акционер Коломенского общества.
²⁹ Финансовая газета, 22.IX.1916.

³⁰ ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 16, д. 203; см. также Китанина Т. М. Военно- инфляционные концерны в России. 1914 - 1917 гг. Концерн Путилова - Стахеева - Батолина. Л. 1969, с. 117 - 119.
³¹ ЦГИА г. Москвы, ф. 291, оп. 1, дд. 36, 37; см. также Тарновский К. Н. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны (на примере металлургической промышленности). М. 1958, с. 249 - 250.
³² ЦГИА г. Москвы, ф. 291, оп. 1, д. 147, лл. 10, 37.
³³ ЦГИА СССР, ф. 23, оп. 14, д. 98, лл. 190 - 193; ЦГИА г. Москвы, ф. 323, оп. 1, д. 42, лл. 1 - 8об.
³⁴ Бовыкин В. И. Банки и военная промышленность России накануне первой мировой войны. - Исторические записки. Т. 64. 1959, с. 121 - 124.
³⁵ ЦГВИА СССР, ф. 309, оп. 4, д. 40, л. 15.
³⁶ Там же, лл. 29 - 63; см. также Журналы Особого совещания по обороне государства. 1915, с. 554 - 555.
³⁷ Журналы Особого совещания по обороне государства. 1916. М. 1977, с. 196.
³⁸ Финансовая газета, 12.VIII. 1917.

³⁹ Шацилло К. Ф. Монополии в строительстве подводного флота в России накануне и в период первой мировой воины. - Вестник Московского университета, серия история, 1960, N 3, с. 30.
⁴⁰ ЦГИА г. Москвы, ф. 323, оп. 1, д. 43, лл. 7 - 9; ф. 350, оп. 1, д. 34.
⁴¹ Волобуев П. В., Дробижев В. З. Из истории госкапитализма в начальный период социалистического строительства в СССР (переговоры Советского правительства с А. П. Мещерским о создании госкапиталистического треста). - Вопросы истории, 1957, N 9, с. 111.
⁴² ЦГВИА СССР. ф. 369, оп. 4, д. 40, лл. 61 - 61об.
⁴³ Журналы Особого совещания по обороне государства. 1917. М. 1978, с. 486 - 487, 494 - 495.

⁴⁴ ЦГВИА СССР, ф. 369, ОП. 16, д. 59, лл. 37 - 38, 41.
⁴⁵ Голиков А. Г., Наумова Г. Р. Источники по истории акционирования промышленности. В кн.: Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М. 1979, с. 116 - 119.
⁴⁶ Шепелев Л. Е. Акционерные компании в России. Л. 1973, с. 303.

⁴⁷ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2146, л. 9; ф. 323, оп. 1, д. 2192, л. 12об.; см. также Голиков А. Г., Наумова Г. Р. УК. соч., с. 118 - 119.
⁴⁸ Журналы Особого совещания по обороне государства. 1917, с. 338, 340.
⁴⁹ ЦГВИА СССР, ф. 369, оп. 16, д. 476, лл. 8 - 8об.
⁵⁰ Журналы Особого совещания по обороне государства. 1917, с. 758, 763, 785, 826.
⁵¹ Корелин А. П. Монополии в паровозо- и вагоностроительной промышленности России. В кн.: Вопросы истории капиталистической России. Проблема многоукладности. Свердловск. 1972, с. 165 - 166.
⁵² ЦГИА г. Москвы, ф. 323, оп. 1, д. 481, лл. 7об., 8об.
⁵³ Волобуев П. В. Экономическая политика Временного правительства. М. 1962, с. 223.
⁵⁴ Волобуев П. В., Дробижев В. З. УК. соч., с. 119.

⁵⁵ Подробнее об этом см. там же.
⁵⁶ ЦГИА г. Москвы, ф. 318, оп. 1, д. 2606, лл. 101 - 101об.
⁵⁷ Журавлев В. В. Декреты Советской власти 1917 - 1920 гг. как исторический источник. Законодательные акты в сфере обобществления капиталистической собственности. М. 1979, с. 230.

А.Г. Голиков, 1981 г.